Секреты джентльмена по вызову - Страница 59

– Позволь мне самой об этом судить.

Совершенно очевидно, ему удалось ее шокировать, хотя самому были ненавистны эти слова, но это следовало сделать, чтобы заставить ее объективно взглянуть на ситуацию.

– И это только начало. Конечно же остаются деньги. Очень быстро распространятся слухи, будто я женился на тебе только ради состояния. Спустя какое-то время ты в это поверишь. Скажут, я добился от тебя брака благодаря своим постельным талантам и все, что я могу тебе предложить, мой член.

Аннора бросила в него подушку.

– Не будь таким идиотом. Ненавижу, когда ты это делаешь, когда думаешь, что ты всего лишь джентльмен для постельных утех. Я могу прислушаться к другим твоим аргументам, но только не к этому. Ты прекрасный человек, Николас Д'Арси. И я хочу, чтобы ты это понял.

Это оказалось последней каплей. Его руки замерли на поясе баньяна. О, конечно, она будет думать по-другому, если узнает все его тайны, если ей станет известно, как одной грозовой ночью он предал свою семью, как из-за него погиб отец, стал инвалидом-паралитиком брат.

– Я высоко ценю наше соглашение, Аннора. И вовсе не потому, что ты мне платишь, а потому что я сам захотел. Но на этом все. Я не могу на тебе жениться.

Аннора упрямо вздернула подбородок.

– Есть что-то еще, да? Это не просто деньги или угроза скандала? Ты скажешь мне?

– Тебе лучше этого не знать. – Однако Ник понимал, что худшего уже не избежать. Путь к свободе лежал через откровенный рассказ о прошлом. Либо Аннора проникнется к нему презрением и отправит прочь, оскорбленная этой связью, либо примет со всеми изъянами и пороками. На последнее не стоило и надеяться.

– Позволь мне судить, Николас. Что произошло?

И он заговорил. До этого никогда и никому, даже Ченнингу, не рассказывал о событиях той ужасной ночи.

– Во время грозы молния попала в дерево, гигантский дуб около конюшни. Мой отец и Стефан находились в тот момент внутри, пытаясь успокоить лошадей.

Гроза сильно взбудоражила животных, испуганные, они могли пораниться. Я задержался на минуту и прибежал, когда отец со Стефаном были уже там. Увидел, как молния попала в дерево, увидел, как оно накренилось, и уже знал, что случится. Все было словно в ночном кошмаре, медленно и отчетливо. Я с криками побежал предупредить их, однако мне не удалось сделать это ни достаточно быстро, ни громко. Дерево упало прямо на крышу, и я не смог до них добраться.

Аннора сжала его руку:

– В этом не было твоей вины.

Ник хрипло рассмеялся:

– Ты не права. Знаешь, почему упала крыша, почему я опоздал?

В этом заключалась самая отвратительная часть истории. Ник мог бы смириться с трагедией, если бы это был несчастный случай. Но все оказалось значительно хуже. Случившееся было вовсе не трагическим стечением обстоятельств, а преступлением. Его преступлением.

Аннора смотрела на него в ожидании. Он продолжил:

– На той неделе я должен был укреплять несущие конструкции крыши. Однако вместо этого в тот вечер решил устроить сам себе выходной и отправиться на свидание с девчонкой, в которую был влюблен. – Ник чувствовал, как ходят желваки на скулах. – Я оставил последнюю балку неоконченной, мне и в голову не могло прийти, что ночью случится гроза. Я провел с девицей весь вечер в старой хижине лесорубов у нас в поместье. Когда гроза начиналась, я все еще был с ней. Возможно, если бы я остался дома, то предупредил бы их, что балка не укреплена. А так пришлось пробежать полмили, чтобы добраться до злополучной конюшни. – Он глубоко вздохнул. – Ну вот, теперь ты не сможешь говорить, будто в трагедии не было моей вины. Была. Отец погиб на месте. Стефан застрял под балкой. Я вытащил его, но этого оказалось недостаточно, брата парализовало. Он так и не оправился. Стефан прикован к коляске, потому что меня не было там, где я должен был находиться.

Николас увидел, как выражение ее лица смягчилось.

– Это ужасная история, но тебе надо себя простить. Может быть, я не до конца понимаю, что ты ощущаешь, но мне хорошо знакомо чувство вины.

Внезапно Ник осознал справедливость ее слов. Она действительно испытывала вину за то, как ее решение о замужестве могло повлиять на семью. В этом было некоторое утешение. Возможно, именно Аннора способна хоть немного разделить его боль.

– Так что теперь ты понимаешь, я не могу вернуться с тобой в Хартшейвен. Однако по-прежнему буду соблюдать наше соглашение о помолвке, если ты захочешь. – Он поднялся, собираясь покинуть спальню, однако Аннора схватила его за запястье.

– Ник, я хочу, чтобы ты не просто соблюдал соглашение.

В ее глазах застыли невысказанные слова. Она хотела, чтобы он еще раз оказался в ее постели. Он мягко сомкнул губы, касаясь легким, как крылья бабочки, поцелуем ее глаз. У них еще один день и одна ночь. Достаточно времени, чтобы сохранить воспоминания, запечатлеть ощущения ее нежной плоти на своем теле. Все, что было и будет, никогда не отпустит.

«Все складывается просто замечательно», – пронеслось в голове у Бартоломью Реддинга. Со стороны он, возможно, и казался отвергнутым женихом. Ха, жалкая роль! Однако ему виднее.

Он весело насвистывал себе под нос в саду, встав на цыпочки, пытаясь понять, какая из комнат принадлежит Анноре. Не такая уж трудная задача. В среднем окне погашен свет, в единственном окне в этом крыле.

Другие комнаты освещены, главным образом, потому что гости все еще принимали участие в вечерних развлечениях в гостиной или на бильярде. Слуги исполняли четкие указания хозяйки не выключать свет в личных покоях гостей, пока они не отправятся ко сну.