Секреты джентльмена по вызову - Страница 23

Его вечерний наряд отличался не меньшей тщательностью. В нем не осталось и намека на утреннего беззаботного рыбака. Аннора не сожалела об этой утрате, поскольку была с лихвой вознаграждена лицезрением воплощенной мужественности и утонченной элегантности.

– Полагаю, нам стоит продолжить традицию самообслуживания, – сказал Николас, отодвигая перед ней кресло.

Уединение. Дополнительная возможность провести тет-а-тет с самым интригующим и обворожительным мужчиной, умеющим не хуже ее забрасывать удочку и плавать и подарившим ей сегодня нечто гораздо большее, чем неизведанный доселе опыт.

Николас потянулся за шампанским, и у Анноры мелькнула мысль: «О, воистину райское блаженство!» И почему ей раньше не приходило в голову устроить себе ужин в саду под звездным небом с единственной свечой, таинственно отбрасывающей свет на белоснежную скатерть. Ведь это так просто, всего лишь передвинуть стол! Однако она понимала почему. Такой ужин сразу же становился чем-то особенным. Она поднесла бокал к губам, ощущая на себе взгляд Николаса, обжигающий, словно пронизывающий насквозь.

– Что случилось? – Аннора смущенно поправила прическу. Возможно, выпала шпилька?

– Ничего, – улыбнулся Николас. – Я всего лишь восхищаюсь сидящей передо мной прекрасной женщиной. Персиковый цвет вам к лицу.

– А вам, по всей видимости, к лицу сельская жизнь, – рискнула поддеть она, показав пальцем на покрасневший от загара нос.

– Это не единственное место, которое успело познакомиться с деревенским солнцем, – лукаво подмигнул Николас.

Аннора рассмеялась:

– Вы всегда столь дерзки? Привыкли высказывать все, что придет в голову?

Николас подался вперед:

– О да, вы абсолютно правы. Мне нравится называть вещи своими именами. Не люблю лгать и жонглировать словами.

Аннора рассеянно крутила в руках ножку бокала, украдкой рассматривая собеседника. Сегодня вечером она чувствовала себя неожиданно смелой и откровенной. Почему бы не задать ему давно интересующие вопросы.

– Вы не лжете, не жонглируете словами. Мне уже известно многое из того, что вы не делаете. Почему бы для разнообразия не поведать мне о том, что вы делаете?

– Все и везде. – Он одарил ее порочной улыбкой и соблазнительным взглядом, остановившимся на ее губах с предельно откровенным намеком.

Аннора покачала головой, не желая отвлекаться на откровенно порочную игру слов, накрыла его руки своими изящными ладонями, жест, на который еще вчера не осмелилась бы.

– О, в самом деле, Николас, я желаю знать.

Изворачиваться, отвлекать внимание и уклоняться был его обычный способ избежать подобных расспросов, в чем он весьма преуспел. Однако с Аннорой, настойчивой в своем желании знать, все иначе. Она относилась к тому редкому числу женщин, чья красота не ограничивалась внешней привлекательностью. Она была по-настоящему заботлива. Он услышал это в ее словах прошлой ночью, когда она рассказывала о своей семье, кузенах, дедушке. В ее характере отсутствовало стремление к отшельничеству и уединению, что делало нынешнее положение еще более интригующим и одновременно нелепым.

– А вы не боитесь, что знания развеют иллюзии? – Николас пристально наблюдал за ней, восхищаясь мягкими чертами лица, золотистым ореолом волос в приглушенном свете свечей. Она была неземной и в то же время доступной, открытой, теплой, как яркое солнечное лето, похожей на ту, за чьи юбки всегда цепляются дети, смеясь и окружая обожанием. Да, он почти воочию мог представить себе их игры.

Ник почувствовал давящую тяжесть внизу живота, боль, неудовлетворенное стремление. Когда-то он и сам думал о себе так же, представлял себя окруженным детьми, беззаботно играющим с ними, подбрасывающим сорванцов в воздух. Он уже давно не позволял себе подобных мыслей. Эта давняя мечта, с которой ему пришлось распрощаться.

Легким движением она коснулась пальцами его плеча, на ее губах, словно созданных для поцелуев, застыла шаловливая улыбка.

– Ни в коем случае. С чего бы это? С какой стати мужчину, который никогда не лжет, беспокоят какие-то иллюзии? – Последняя фраза прозвучала едва слышно, даже с вызовом.

Николас осознавал, что сейчас очень уязвим, понимал, о чем точно нельзя говорить Анноре. Он оказался в деревне только потому, что спасался от гнева супруга-рогоносца, который, возможно, узнал об измене жены, и в определенных кругах известен благодаря способности исторгнуть стон наслаждения буквально из любой женщины.

Однако Аннора успела дать понять, что не потерпит недомолвок. Ей нужна правда. И именно в этом заключалась основная сложность. Как создать ощущение интимности, доверия, не открывая подлинных чувств? Вероятно, стоит передать инициативу ей.

– А что именно ты хочешь узнать? – Николас улыбнулся максимально искренне. Аннора не желала флирта и намеков. Как правило, женщины задавали ему одинаковые вопросы, это служило гарантией безопасности.

Аннора отклонилась, выпустив его руки, и Николас неожиданно для себя ощутил странное чувство потери, поднес бокал к губам.

– Ну хорошо. – Аннора лукаво улыбнулась, входя во вкус беседы. – Я могу спрашивать тебя о чем пожелаю? – Улыбка осветила ее глаза и удивительным образом преобразила лицо. Нет, внешне она не изменилась, но стала живее, мягче, нежнее. – И где это ты научился так здорово подсекать рыбу?

Николас едва не поперхнулся шампанским. Этого он точно не ожидал. Предполагалось, что она задаст стандартный вопрос: «Почему ты занялся этим?»

Аннора немедленно вскочила и обеспокоенно постучала ему по спине.