Секреты джентльмена по вызову - Страница 61

Во время первой фигуры он заметил:

– Когда я думал о том, где бы мне провести этот летний праздник, мне и в голову не могло прийти, что встречу его в подобном месте.

– И где же ты хотел его провести? – задала вопрос Аннора и тут же поняла, что у Ника уже нет времени ответить, поскольку они в очередной раз перестроились и поменялись партнерами.

– Если бы остался в Лондоне, отправился бы в Ричмонд на летний маскарад леди Гайд, – ответил он, когда они на миг встретились и снова расстались, однако на сей раз Аннора тревожилась сильней. С кем бы он там был? Что делал? Лучше бы вообще ей ничего не рассказывал. Она не желала представлять его с другой, смеющимся, улыбающимся, погруженным в беседу.

Кадриль завершилась, дав начало искрометной польке, стремительный вихрь которой не оставлял шансов на продолжение беседы. В польке Николас был бесподобен. Аннора ощутила, будто парит в воздухе, когда он завертел их в этом веселом быстром танце, без особых усилий обходя другие пары. С иным партнером она беспокоилась бы о том, чтобы не натолкнуться на кого-нибудь в неловком повороте, с Ником подобная мысль не могла прийти в голову. К тому же ей было о чем задуматься. Грациозные движения его мощного тела во время безукоризненно исполняемых фигур, ощущение теплой ладони у себя на талии, твердая рука, уверенно сжавшая ее пальцы, улыбающиеся голубые глаза, не сводящие с нее взгляда. Какие бы сомнения ни породила его последняя реплика, она растворилась в водовороте танца. Они прекрасно проводили время.

После танца Николас сопроводил ее в сад. Повсюду висели бумажные фонарики, а раскрасневшиеся пары уже начали заполнять темные аллеи, наслаждаясь преимуществом летней ночи.

– Я лет сто так не танцевал! – с трудом переведя дух, выпалил Николас.

– А разве в Лондоне не танцуют польку?

– Не совсем так. У нас популярны вальсы и польки, однако танцоры придерживаются значительно более умеренного темпа. Возможно, мы, лондонцы, полагаем себя слишком утонченными, чтобы проявлять чувства на публике.

Мы. Наши. Аннора прекрасно расслышала это. Возможно, Ник не имел в виду ничего дурного, просто постепенно отдалялся от нее. Да и весь этот вечер был, вероятно, задуман как своеобразное прощание. Он уже вспоминает свою другую жизнь, настоящую. А почему бы и нет? Ведь она сама уже задумывается о том, как провести первые часы без него. Мысленно составляет список первостепенных дел сразу по возвращении в Хартшейвен. Это представлялось ей своеобразным противоядием от тягостных раздумий и бесцельных блужданий по пустым коридорам старого особняка. Возможно, Николас делает то же самое.

– Ты так сильно скучаешь по Лондону? Я понимаю, твоя поездка затянулась, и очень ценю, что ты нашел для меня время. – Аннора думала о письме, которое Ник получил еще в Хартшейвене. Он никогда не посвящал ее в содержание, однако ей было известно – письмо из Лондона. Вспомнила и утренние газеты, он, казалось, с жадностью впитывает последние новости, методично просматривая содержание всего номера, будто бы что-то выискивая. Все эти признаки свидетельствовали о сильной привязанности к столице. Вся его жизнь, друзья и знакомые там.

Они остановились около образованной ветвями розового куста садовой беседки, увитой маленькими бутончиками. Николас протянул руку, чтобы сорвать цветок.

– Это гораздо более сложный вопрос, чем ты, вероятно, думаешь, Аннора. – Он внимательно осмотрел розочку, выискивая возможные шипы, и вставил цветок в ее прическу. – Когда я думаю о Лондоне, мне представляется множество интересных вещей, которые я бы обязательно хотел тебе показать. Это потрясающий город, если обратить на него непредвзятый взгляд. – Он взмахнул рукой, словно отметая очевидное. – Я вовсе не имею в виду стандартный набор достопримечательностей, вроде амфитеатра Астлея или Тауэра. Я хотел бы показать тебе мой Лондон.

Аннора улыбнулась:

– Вроде тех мест, где живут норвежские рыбаки, которые едят знаменитый лютефиск?

– Ты помнишь.

Ее реплика, похоже, его порадовала. Конечно же она помнит. Глупый человек, разве он не знает, она помнит все, что бы он когда-либо ей ни сказал и ни сделал?

– Есть и другие интересные местечки. Я хочу показать тебе Сохо. Этот район очень напоминает Европу в миниатюре, полный иммигрантов, создавших для себя в Лондоне новую жизнь. В Сохо множество маленьких ресторанчиков, где подается национальная еда.

Аннора почти воочию представила себе эту картину. Лондон Николаса казался ей похожим на этого мужчину, живой и энергичный, готовый радоваться каждому моменту существования. Она очень хотела увидеть такой Лондон.

– Думаю, твой Лондон прекрасен. – Все, что ей удалось вымолвить. Он не смог бы показать ей свой Лондон. Их сделка не продлится долго. – Чем ты займешься, когда вернешься? – мягко спросила Аннора.

Оба понимали, Николас не сможет вечно оставаться в Хартшейвене. Их маленькая пьеса не требовала его постоянного присутствия. Устав от бесцельного времяпрепровождения в сельской глуши, он, видимо, уедет в Лондон и больше никогда не вернется назад. Аннора же, зная о нем все, сможет взглянуть когда-нибудь на часы и подумать: «Шесть часов, Николас готовится посетить вечерний прием. Восемь часов, собирается в оперу».

– Не знаю. – Ответ Ника заставил ее почувствовать себя виноватой. Из-за соглашения ему придется порвать с прежними связями. Он не сможет работать.

– Ну, чем бы ты ни занялся, полагаю, уж точно не будешь скучать по Вестмору, – улыбнулась Аннора.

– Вестмору? Не то чтобы я его недолюбливал, просто он тяжелый человек. Его обстоятельства несколько отличаются от наших.